Линтаур прикрыл дверь плотно. Возможно, это утро тихим не будет. Мысль была тем более острой, что вокруг, в комнате и за ее пределами тишина была разлита с щедростью.
Сел рядом с подопечным, не касаясь, провел теплой ладонью по его руке, лежащей поверх одеяла.

Линтаур смотрел в глаза нолдо и старался ничем себя не выдать. Это был сон, наверное, очень своеобразный сон, но сам целитель никогда не называл подобное сном. Очень редко встречая подобное, он ни разу не придумал названия. Не потому что ничего в голову не приходило, а потому что не хотел он такому придумывать имени.
Майтимо был не здесь, пожалуй, но его взгляд, независимо от его воли и воли Линтаура, сделал последнего участником своего видения. Проще всего было сидеть молча и делать вид, что его тут на самом деле нет. Но, если суметь войти в "сон", можно исцелить то, на что в иное время уйдут годы. А можно и делов натворить. Да и страшно к тому же немало. Вряд ли что-то хорошее могло его ждать за порогом видения Майтимо.
Линтаур невольно вздохнул, поняв, что все это время, пока смотрел в глаза нолдо, не дышал.

Сначала Линтаур ничего не понял. Не было ничего удивительного про "убивать" и "мечи". В Белерианде, во всяком случае. Поэтому, не делая попыток высвободиться, лайквендо просто слушал, стараясь не попасть под власть звучания, не увидеть то, о чем говорил, говорил, говорил Майтимо. Но одно слово махом прорвало его защиту, он увидел. Нет, не слова Майтимо, то были его собственные воспоминания. Эта "палуба" и многие другие, объятые огнем, черными остовами, погружаясь в темную воду, которая даже звезд не отражала от покрывшей ее копоти. Он не просто был уверен, что эта та самая палуба, он знал это уже наверняка. На многие вопросы он не получил ответов и черные провалы непонятного имели слишком четкие границы. И вот именно из-за этой самой границы и шел голос Майтимо.
Линтаур судорожно всхлипнул, понимая уже, что ни совесть, ни осторожность целителя не остановят его. Он открылся для голоса нолдо, для того, что крылось за ним. Да, он был готов ждать долго, пока сможет узнать так или иначе то, что скрывалось с такой болезненной тщательностью, то, что заставляло по ночам стонать Макалаурэ, что жуткими призраками иногда проносилось по обоим лагерям, оставляя на коже ощущение противной липкости и жуткого холода. Но теперь не с ним, а потому были откровенными, говоря о мечах и нежелании убивать, как с тем, кто все и так понимает.
"Они отплыли молча, чтобы не драться снова за корабли... И ведь я даже не могу сделать вид, что не понимаю - с кем он не желал драться. От кого они уплывали."
Лайквендо сглотнул. С кем же они дрались за нее? Ведь это было еще там, далеко от темных земель, в Благословенных землях, где Темный убил Финвэ, но был там один, без своей орды. С кем мог сражаться Майтимо?
Он не хотел гадать, тряхнул головой, отгоняя собственные видения-фантазии, вслушиваясь только в этот тихо, различимо только для него, звучащий голос.
Его собственный голос дрогнул, когда он так же негромко произнес:
- Всё будет тихо.

Отредактировано Линтаур (2015-08-24 12:50:25)

Непонятно каким чудом лицо лайквендо осталось спокойным. Эмоции Майтимо обжигали, но словно проходили сквозь кожу, не задевая даже выражение лица, и уходили глубоко, где Линтаур, точнее какая-то часть его, оставалась беззащитной, чтобы услышать голос Майтимо.
Сбивчивые слова... Линтаур чуть не задал вопрос, который рвался из глубины, но другая его часть, та, что хотела знать больше всего, остановила. "Почему?" Этот вопрос вырвал бы его из причастности. И, пока лайквендо то ли думал, то ли боролся с собой, видение лежащего изменилось. И Линтауру стало знакомо больно, созвучно.
Но он упрямо продолжил.
- Турукано... - лайквендо почему-то показалось, что этого имени точно не будет в новом видении, а потому может изменить его. - Он не брал эту палубу... - голос говорящего был задумчив и неоднозначно было вопрос это или еще что-то, как и речь незакончена, будто продолжение старого разговора.
Да, почему-то корабли. Почему-то в них было дело. Как и в запахе моря, который не мог быть таким удушающим, но был им.

Отредактировано Линтаур (2015-08-24 15:19:00)

И Линтаур отступил. Потому что темное наваждение пересекло первые видения, пропитало их, пожирало их, разрастаясь все больше. Так он чувствовал. А этого он уже не мог позволить.
- Никакой, - согласился лайквендо вслух. - Потому что его брат уже спас тебя. - "Слышишь, ты уже спасен... Ты уже вне пределов тьмы...", его голос набрал силу, хоть и оставался тихим. - Дыши свободно, Майтимо, скоро будет рассвет.
Горячая рука целителя в похолодевших пальцах нолдо, казалось, она готова согреть его всего.

Линтаур опустил руку Майтимо на одеяло, но не отпускал ее, продолжая согревать. Когда есть дело, можно сосредоточится на нем, не пуская из головы призраков видений, от которых, он знал, его будет трясти позже.

Туман от реки станет облаком, пронесётся вдаль, дождём прольется, подставляй лицо каплям, смейся, то подарок реки...

Песня была старой, очень старой. О щедрости и доброте мира, о простой радости. Он пел ее для Майтимо, для себя и для спящего Туркафинвэ. Она пришла из дальнего времени и лучше он бы сейчас не придумал.

День свадьбы
/После Рыжие дежурят с рыжим. Четвертый день/

Когда Линтаура попросили подежурить сегодня днем, он согласился. После ночи была не его очередь, но для местных эта свадьба была каким-то особенным событием, а вечером еще будет возможность и попеть, и послушать. Хотя было жуть как интересно, но он не жалел отчего-то. А может просто ему нужно было то ли успокоиться, то ли наоборот. Или, что тоже вероятно, не иметь возможности ни с кем поговорить о том, что его волновало и не испортить кому-нибудь праздник. В общем, он пребывал в сложном состоянии духа, а потому как-то легко дал себя уговорить.
Туркафинвэ уехал, ему на смену приехали близнецы. Ребята они были хорошие, веселые, но в сегодня он отвел глаза, когда они радостно здоровались с братом. Впрочем, это быстро прошло.
В этот день в целительской было совсем тихо. Кто-то дежурил, но все равно постоянно отсутствовал, сбегая поглядеть на то и на это. Радостное возбуждение, царившее в лагере здесь почти не ощущалось. Разве что в этой самой тишине.

Не то чтобы у лайквендо никто ничего не спрашивал, но такое начало было внезапным.
- Спашивай, за чем же дело стало, - улыбнулся, хоть и не сразу.

Линтаур отвернулся, совсем ненадолго, но он отвел взгляд. Еще вчера он бы с улыбкой ответил на этот вопрос и даже попытался бы в очередной раз задать свои. А сегодня все было не так просто. Но то, что Майтимо сам заговорил, сам задал такой вопрос отчего-то принесло облегчение. Будто лучик пробился сквозь густой покров туч. Это ощущение было нелогичным, иллюзорным, но именно оно позволило снова поглядеть в глаза нолдо, прямо и спокойно.
- Не так и многие мне задавали вопрос о союзниках, - качнул он головой. - В основном Макалаурэ. Но и он не спрашивал, что вижу я.
Он вздохнул, откинулся на спинку стула, глянул в окно, собираясь с мыслями.
- Ты правильно сказал, так уж вышло, что я вижу вас ближе всех других. И первое, что я увидел, были звёздные флаги под звёздами и горящие корабли.
Воспоминание о кораблях, не то, старое, а сегодняшнее, тревожное, снова заставило его прерваться.
- Так что я вижу больше, чем могут увидеть ваши будущие союзники, когда вы приедете заключать союзы. Тем более, - усмешка тронула его губы, - что молчите не только вы. Те, кто пришли следом за вами, пройдя свой путь через льды, тоже молчат. Но это-то как раз и виднее всего. Тень, что лежит за вами, что лежит между вами. Много вопросов, на которые никто не собирается давать ответов. Боль, которая вспыхивает каждый раз, когда эти вопросы задаются. Боль и холодная стена, что призвана защитить вас, но вот может ли...
Последнее было уже о другом, так что лайквендо снова прервался.
- Честно говоря, твоего вопроса я не ожидал. Чтобы ответить на него более полно, - Линтаур чуть улыбнулся, - нужно чуть-чуть подумать.

Линтаур помотал головой.
- Я даже рад, что ты заговорил про такие вопросы. Знаешь, я уже даже перестал кого-либо спрашивать из раза в раз, даже несмотря на всё моё упрямство и оптимизм, - он усмехнулся. - И, постепенно собирая обрывки и осколки недомолвок, теперь могу уже понять, что есть кое-что что может заставить так упорно не желать даже вспоминать, не то что говорить.
Он коротко глянул на Майтимо. Поразительно, но вот прямо сейчас, несмотря на трудный разговор с него будто спала отравленная пелена плена. Глаза были чисты и остры, пусть даже и наполнены тяжелыми мыслями.
- Но вот что я тебе скажу, пока думаю над твоим вопросом. Я бы хотел всё узнать от вас самих. Потому что рано или поздно тайны перестают быть тайнами. И кто и как будет говорить... не уверен, что я бы хотел слышать всё, что будет сказано другими.
Он бы не хотел вообще этого слышать. Даже знать, что что-то такое может быть сказано. Но ведь даже от своих мыслей не сбежишь.

Все время, пока Майтимо говорил, Линтаур смотрел прямо на него, а в конце широко, радостно улыбнулся. Наверное, это выглядело странно в таком невеселом разговоре, но лайквендо обычно был искренен. Майтимо... он был прямой и честный, горящий в нем огонь был чист и силен, он был смел и упрям. И еще Линтаур понял, что целители уже не нужны нолдо. Его душа была ранена, но настолько сильна, что ни один целитель не справится лучше. Да, останутся шрамы, но в Белерианде шрамы редко можно исцелить. Даже Мелиан говорила, что иногда такое можно исцелить только в Благословенной земле, не тут. Оставалось только поддержать его, чтобы было полегче, сны успокаивать и тело лечить, чтобы он смог встать побыстрее. А последнее будет для Майтимо сейчас, может быть, лучшим лекарством.
И все вот это понимание и отразилось в улыбке лайквендо, в его глазах и лице.
- Сначала расскажу как я видел вас, пока не стал жить с вами в одном лагере. Потом расскажу что слышал от других. Что митримцы видят в вас. Те, с кем я общался.
Он снова стал спокойно-серьезным, но просто потому что сосредоточился, стараясь сказать на новом для него языке именно то, что хотел сказать.
- Я увидел ваши знамена и глаза, в которых горел огонь и отражались звезды. Я говорил уже Макалаурэ, в тот момент я подумал: "Теперь можно перестать прятаться.". Вы подарили мне надежду. Думаю, многие подумают так же, увидев ваши войска. И ваши, и ваши, - он не смог сказать "и ваши и не ваши", но наделил свои слова оттенком, чтобы понятно было, что говорит он про оба воинства пришедших в Запада. - Потом тебя захватили в плен. И, думаю, это сильно сказалось на том, как твой народ себя чувствовал и вёл. Прошло уже довольно много времени, но здесь нет тех, кто стал вашими друзьями, нет тех, кто знает вас, нет тех, кто много бы с вами общался. И причина того - вы. Митримцы немногочисленны, но всегда жили просто и открыто. Но не похоже, что вам нужны гости и друзья. Причины тому могут быть, но мы сейчас говорим про впечатления. Каламирэ, когда приглашал меня, дал мне перстень. Чтобы меня пустили. Как будто само желание увидеть друга недостаточная причина, будто нужен пропуск.
Линтаур прервался ненадолго, обдумывая свои дальнейшие слова.

Отредактировано Линтаур (2015-09-09 17:36:30)

Линтаур вздохнул.
- Последнее, конечно, уже не новость здесь. В Дориат нынче так просто не пройти, как раньше, тоже нужно, чтобы пропустили. Но я не ожидал такого от тех, кто приплыл из Благословенного края. Но именно тогда я понял, что вы на самом деле пришли воевать. Эта мысль придает сил. Но впечатление было такое, что вы пришли только воевать и ничего иного в вашей жизни нет. И это... немного пугает. От пришедших следом за вами такого впечатления нет. По ним видно, что пришли они здесь жить и воевать. На этом, пожалуй, я закончу о своих впечатлениях. Дальше идет то, что я знаю уже, а этого со стороны не так и просто увидеть.
Линтаур глянул на Майтимо:
- Что-то ты напряжен слишком, воды дать?

- Да, - улыбнулся лайквендо, - я даже спрашивал у кого-то, правда что ли, вы думали, что придёте, один-два боя и вы победите? Хотя, честно говоря, я бы желал, чтобы было именно так.
Он поставил кружку с водой рядом с Майтимо, сам возьмет, если захочет.
- Эльдар Кирдана и Митрима тоже увидели ваши знамена, ваше оружие и вашу силу. Им это тоже принесло надежду. Вы сами снимали осаду в Гаваней, не мне тебе рассказывать. И, думаю, фалатрим ждут союза. Но они пока мало вас видели, про их впечатления мало что можно рассказать. Для эльдар Митрима вы удивительные, но непонятные. И дело даже не в языке. Это мне он дается довольно легко, а для большей части здешних синдар он оказался трудноват. Дело в том, что у вас очень много незнакомых обычаев, порой очень непростых и при этом очень важных для вас, так что легко ошибиться. Ваши, устраивая лагерь, заняты были очень, так что чаще синдар приходили к вам, чем вы ходили к ним. Первое время даже слишком много их приходило, - Линтаур улыбнулся. - Может поэтому стали пускать только по делу? Макалаурэ старался наладить общение, но работы у вас было многовато. Ну и... ваши лица... на них не так часто увидишь улыбку. Не так часто, как здесь улыбаются. Кого-то это настораживает, кто-то переживает, но всё же, это затрудняет общение. Народ здесь искренний, и, боясь коснуться чего-то болезненного, он, возможно, начал вас избегать немного, стараясь не слишком надоедать. Впрочем, не все у вас так уж общительны. Очень и очень многие просто проходили мимо, не спеша даже просто поговорить, узнав лишь, что защита не требуется и орков не видели. Кто-то приписывает это вашей занятости, но есть и те, кого задевает подобное высокомерие. Да, вы сильны, но иногда эта ваша сила смотрит сверху вниз на остальных.
Лайквендо быстро глянул на нолдо:
- Я не говорю, что так оно и есть, я говорю то, как видится по-разному.
Не так и просто было собрать воедино многие и многие разговоры, которые он сам вел и которые слышал во множестве.
- Вам рады, вы многих восхищаете, к вам стремятся, но с вами нелегко и очень часто непонятно. Только вот не так давно кое-что изменилось...
И снова он задумался ненадолго, потому что дальше все было еще сложнее.

- Ваша вражда слишком очевидна, даже взгляду со стороны. И это совершенно непонятно живущим в Белерианде. Живя в разных концах этой земли, живя по-разному и имея разных правителей, здешний народ всё же был и остаётся един. Никто не глядел на другого так, как вы глядите друг на друга. И пришедшие пешком оказались куда как более приятными в общении. Может, конечно, дело в том, что им пришлось просить помощи. Но вряд ли это главное. Митримцы были и сами рады помочь, как только поняли, что их помощь принимают с радостью и благодарностью.
Линтауру хорошо помнились те дни.
- Ваш уход на другой берег в первые дни может и удивил, но не более. Но время шло и все заметили, что дружбы между берегами нет, словно вы возвели стены не только против орков, но и против гостей с другого берега. И это обеих сторон касается. Митримцам это непонятно и грустно видеть. А кто-то, - лайквендо помнил эти лица и голоса, - очень насторожился, даже не понимая причины.
Мимо целительской кто-то прошел, веселые голоса и звук флейты.
- К тому же, стало заметно, что ваша мрачность и правила поведения вовсе не обязательны. У пришедших работы не меньше, но с ними можно поболтать о том, о сём. Они интересуются не только картами, средствами лечения, языком или умениями. В них горит тот же огонь, тот же свет в глазах, но... - Линтаур не подобрал слова лучше, - он мягче, теплее, ближе. Они понятнее вас. И это они пригласили синдар на праздник, вы же редко или совсем не появлялись на праздниках синдар.
Лайквендо вздохнул.
- Мне не нравится сравнивать. Вы мне нравитесь. И те, и другие, а к твоим братьям я, к тому же, уже привык и даже нашёл у вас тех, кому хочу быть другом. Но синдар сравнивают. И то, что они видят, их настораживает. Иногда настолько, что даже восхищение слабеет и меркнет. Впрочем, - он улыбнулся Майтимо, - это невероятно прекрасно, что вы все пришли. Так думают сейчас все, кого я слышал и с кем говорил.