- Я делал такие,- улыбнулся Атаринкэ,- для телери. Светильники из голубого и синего стекла. А наверху , действительно , со звездой.

- Медный ствол,- кивнул Атаринкэ,- и листья, а междуу ними красные и оранжевые шарики. Или бронзовый, а шарики желтые... Или гирлянда виногдадных листьев, но тут уже надо подумать, как сделать гроздь из стекла и как закрепить в ней кристаллы.Я вообще люблю стекло, в нем сходятся свойства глины и камня.

- Стоит подумать,- кивнул Атаринкэ,- здесь меня больше заботит, как соединить их вместе, чтобы вещь не потеряля изящества.

- Эти выращивал,- кивнул Курво,- настоящим был только горный хрусталь в пробном шарике, который я принес отцу. Потом я решил, что проще самому создать кристалл с нужной мне силой преломления, чем довольствоваться существующими.

- Так воплотить можно по-разному,- ответил Атаринкэ,- вон в кузнице набор предметов один и тот же - наковальня, горн и молот, но какое разнообразие результатов их применения.

- Плец изо рта вынь,- нахмурился Атаринкэ,- для таких случаев здесь настойка водорослей есть и бинт...А посидеть всегда можно, не обязательно жн при этом жевать...
- Морьо, свежая мята и квенилас найдутся?

- Суров,- согласился Атаринкэ.- особенно , когда хозяин...Давай сюда руку, я ,конечно, не Эльнарвэ, но...тут и случай попроще.Терпи, сейчас будет щипать.
Курво залил порез коричневой жижкостью из маленького пузырька и , помогая себе зубами , замотал палец Аракано, узкой полоской холста.
- Жить будешь.

Атаринкэ одернул белую льняную рубаху. расщитую по вороту и рукавам цветочным узором из серых и голубвх нитей, провел деревянным гребнем по волосам, которые подвязал спелтенным из золотых нитей шнуром, и вышел из мастерской в сад.

Морифинвэ шёл теперь уже не оглядываясь. Он чувствовал шаги братьев за спиной и к тому же был уверен, что уж Аракано-то на дороге к кухне не отстанет. Улицу тоже заливало серебром, и редкие прохожие плыли в этом серебре навстречу друг другу, как в речке плывут серебристые рыбки. Спуск к реке мягко искрился, потому что мраморные ступени за вечер набирали свет, а потом щедро и нежно отдавали его.
Морифинвэ толкнул калитку отцовского сада. Она открылась мягко, без скрипа, и не захлопнулась, поджидая гостей.

- Да хлебай сколько дадут,- милостиво разрешил Курво, -а мне хочется пить душистый квенилас и наслаждаться его терпким вкусом. Остальное - лишнее...
Он пропустил кузена вперед себя в гостеприимно ожидавшую их калитку, которая мягко закрылась за ними.
- Морьо, где устроимся? На кухне или в беседке?

- Бледное небо ,-Атаринкэ  посмотрел в белесую , отливающую серебром высь,- Макалаурэ сказал бы, что оно , как лепесток белой лилии...Или что-нибудь в этом роде.Да...- Так я накрою на полянке возле рододендронов?
Красные цветы высоких кустарников ярко выделялись на сочной зелени. Атаринкэ добыл в доме скатерть и постелил прямо на траве, подумал, и принес несколько подушек, разбросав вокруг в живописном беспорядке.

Морифинвэ сунул брату в руки несколько тарелок с холодным мясом.
- Вот это тащи, сейчас и я приду. - он заодно пробежался по кухне, с недовольным видом смёл оставленные кем-то на столе крошки, а потом ещё полез на полку. - Всё переставили...

Атаринкэ , тем врменем, уютно раскинулся в траве, положив голову на одну из подушек , и наслаждался игрой серебристых лучей в листве деревьев.

- Отдыхающий Морьо,- Атаринкэ повернул голову к брату,- картина достойная лучших живописцев Тириона. По такому случаю я даже сам заварю себе квенилас. И вам с Аракано.
Курво сладко потянулся,легко поднявшись на ноги и двинулся в сторону кухни.