И снова заговорил Намо Мандос. Тяжелый взгляд обратился на первого сына Финвэ.
- Ты говорил о рабстве. Если б то было рабство, ты не смог бы избегнуть его, ибо Манвэ - владыка всей Арды, не одного Амана. А твои дела беззаконны, в Амане свершились они или нет. И посему приговор таков: на двенадцать лет должен ты оставить Тирион, где грозил брату. За это время посоветуйся с собой и вспомни, кто ты и что ты. А после этих лет деяние твое должно быть забыто и не помянуто более - если другие простят тебя.

Финвэ, так долго молчавший, удивленно и со страхом посмотрел на Намо, потом выдохнул и произнес: - Владыка Мандоса, и вы, светлые Манвэ и Варда - вы сделали очень больно мне... Я согласен с вашим приговором моему старшему сыну, ибо хоть и не ведал он, что творил, однако мог раньше прийти с этой болью и к вам, и ко мне. И все же не вся вина за содеянное лежит на нем. Виновен так же и я, как его родитель и король, в том, что не смог разрушить эту скверну раньше, не смог противостоять чудовищу, которое пыталось разрушить мою семью. Я хочу, чтобы вы все меня простили и прошу вас, Владыки Запада, чтобы вы дали мне разрешение присоединиться к моему старшему сыну в изгнании, ибо не вижу я возможным покинуть его в такой суровый час, и хочу помочь ему, чтобы он сумел преодолеть то, что привело к раздору в нашей семье. Финвэ на минуту остановился, перевел дух, и повернулся к своему второму сыну и внукам: - Прости меня, Ноло, что не сумел вовремя понять, что происходит. Простите меня, дети... Король подошел ближе к трону Манвэ, ожидая его ответа,и преклонил колено перед ним и Вардой.

Мэонильдо было очень странно. Он чувствовал общее состояние, но ничего не понимал. Если прав Морьо и беда происходит вот здесь и сейчас... Слова Намо - беда? Но разве так может быть ведь намо мудрее всех и прав всегда, иначе и быть не может! Но почему - изгнание? Ни логики ни смысла в таком решении он не видел - совсем. Как если бы Феанаро, или ему, или хоть вон той деве велели, скажем, построить лестницу до облаков. Или двенадцать лет не есть ягод или не носить, скажем, зеленого. Если поверили - все, то почему уходить - нам? Как это - угрожал брату мечом, кто - Феанаро? Зачем? И не знаю, как другие, а он-то вряд ли способенно что-то простить и забыть, даже за 12 лет...
Воздух был - тяжелый, плотный, как перед грозой, но он не помнил такой грозы, что бы было настолько трудно дышать и так кружилась голова.
-А почему - чудовище? Или это Мелькор - чудовище? Значит, он правильно чувствовал, что там что-то неладно? Что же он, говаорил... не как есть? Специально придумывал, но не для забавы, а что б вредить? Но как так можно, откуда мы могли знать, что так вообще возможно - да еще и Вала? И мы теперь виноваты, что поверили?! Голова кружилось, реальность закручивалась многоцветной спиралью, мерцала и улетала куда-то вверх и одновременно вниз.

Мэонильдо посмотрел в лицо друга - и не узнал его, наверное, из-за этой крутящейся перед глазами мерцающей спирали. Но знакомые интонации успокоили его. Свои - рядом, что бы там ни было. Друзья не оставят его даже если мы вот сейчас пойдем... строить лестницу до дна морского, или как там.

Карнистир встрепенулся и, увлекая за собой и бледного Мэонильдо, и девушку, которая пришла  с ним, последовал за отцом.

Майтимо окаменел, когда услышал слова Манвэ. Он просто не мог поверить в произошедшее - а после слов Ниенны повернулся, и вслед за отцом ушел из Круга.

Король оглянулся, ища глазами супругу, и когда нашел, к ней теплой волной пришло его осанвэ:
"Так надо, мелль... Я слишком поздно понял, что на самом деле произошло, и теперь Феанаро будет труднее всех без моей поддержки. Я ведь не ухожу насовсем - 12 лет пролетят быстро: ты остаешься здесь, в нашем доме в Тирионе, с сыновьями, дочерьми и внуками, ты не будешь одинока. А я... Наверно, это наказание за мою неспособность вовремя понять своих близких. Разреши мне уйти с сыном, мелль, и я обещаю, что вернусь к тебе после того, как наказание с Феанаро будет снято. Надеюсь, что после этих событий я сумею объединить свою семью, и наши с тобой дети найдут общий язык с моим старшим сыном и его семьей... Даже Владыки не против моего ухода, прости же меня, Индис, и отпусти..."

"Мелль, я не уйду, пока не прощусь с тобой. Мне все равно надо будет зайти еще раз в наш дом, чтобы взять в изгнание все, что может там понадобиться, и дома мы с тобой простимся... "

Потом король взглянул в лики Владык, надеясь, что они дадут запоздавшую милость. Но на их ликах не отражались эмоции. Финвэ вздохнул, встал с колена и произнес:- Владыка, я благодарен тебе за то, что ты дозволил мне пойти за сыном. Я иду к себе в дом, в Тирионе - король обвел глазами всех своих родственников, до кого дотянулся взглядом, - чтобы взять все необходимое и проститься с вами. Приходите - до Смешения Света я еще буду у себя. Финвэ поклонился Владыкам, затем неспешно подошел к Индис, нежно взял ее за руку и прошептал: - Идем домой, мелль.

Отредактировано Финвэ (2010-07-09 17:45:43)

С тяжким сердцем выслушала Арэльдэ всё, что было сказано в Круге Судеб. Злодеяния Малькора интересовали её меньше всего. Более её внимание было привлечено тем, чем закончилось собрание, и это её не порадовало.
- Всё неправильно, - тихо сказала она, обращаясь словно к самой себе.
Она как-то тоскливо проводила взглядом Феанаро, потом каждого из его сыновей, пристальней задержавшись на Турко, но потом опять отвела глаза.
Потом она взглянула на неподвижного Нолофинвэ и медленно, словно нехотя, подошла к нему.
- Ну что же, теперь всё правильно, не так ли, атаринья? Феанаро получил своё наказание, и никто больше не собирается выгонять нас из Тириона. Только вот всё обернулось немного нет так, как хотелось бы... Ты ещё можешь попробовать уговорить государя Финвэ остаться. Если хочешь, я попробую помочь тебе в этом, - Арэльдэ бросила рассеянный взгляд на Финвэ и Индис.

Слова Намо потрясли Макалаурэ до глубины души. Милосердие, закон и справедливость - разные вещи?  Как это может быть?  Новые, жгучие мысли помчались вихрем, и он едва слышал, что говорилось дальше - улавливал лишь прямой смысл: отцу придется уйти... дед хочет идти с ним...  Нолофинве и Арафинве остаются... А значит, и Ингольдо тоже? Он не вникал в сказанное, но чувствовал, будто раскалённый, только что с наковальни, клинок пронзает его душу и режет на части, и потому говорить не мог. Но он дал себе слово - потом, когда всё определится и успокоится - разобраться в истинном смысле приговора Намо.

Финдарато застыл, поражённый тем, что услышал. Сердце болезненно сжалось, и ему показалось, что он сейчас не в силах вынести обрушившиеся на него вести.
Через мгновение он словно очнулся и быстро пробрался через группу Эльдар в ту сторону, где видел Макалаурэ. Он спешил, стараясь успеть, пока тот не ушёл вслед за своими родичами.
- Макалаурэ, - негромко окликнул он, - то, что ты говорил в Круге Судеб... я словно прозрел после твоих слов. А ведь я, в отличие от тебя, оказался не так прозорлив. Моя вина. Ты... уйдёшь вслед за отцом? - всем сердцем он надеялся на отрицательный ответ, но разумом понимал, что надеяться на это было бы крайне эгоистично.

Индис с каменным лицом опустевшими враз глазами скользнула по ладоням любимого,затем-рассеянно и невыносимо грустно-по стоявшим вблизи родичам;ваниэ крепко-крепко,до белизны в костяшках пальцев,сжала руку Финвэ и устремила все тот же взгляд на него,в ожидании его дальнейших действий,будто бы не желая уходить-словно это оттянуло бы его отбытие.Ей совершенно не хотелось,чтобы кто-то еще занимал оставшийся срок пребывания любимого дома."Дай мне это время,пожалуйста...".

Отредактировано Индис (2010-07-18 19:47:16)