Раумэнарэ ухватилась руками за плечо Морьо. В этой страшной темноте больше всего она боялась остаться одна. Пальцы вцепились в руку нолдо с невероятной силой, но разжать их Линтэ уже не могла. Ей было страшно до дрожи, до головокружения - так страшно не было никогда. Такого страха просто не бывает. Срывающимся после каждого слова голосом, нолдэ проговорила:
- Россэ... Морьо, где Россэ?

- Морьо... я здесь - сообщил откуда-то сбоку растерянный голос Айквэ. - Что это такое вообще???

/давайте подождем. кабаны, имхо, в еще большем афиге, чем мы/

Макалаурэ позвал еще раз, погромче, потом прислушался и понял, что охотники совсем недалеко, и если они продолжат разговор, то по голосам он их найдет. Иного способа ориентироваться в жуткой тьме пока не было. Ужас, который она внушала, нельзя было одолеть, но можно отодвинуть, занявшись делом. Это Канафинве понял сразу - потому что задача найти братьев, когда собственной руки не видишь, была сложной  и требовала сосредоточенности. 

         Его продвижению помогали и другие звуки - топот и похрюкивание кабанов, которые беспомощно метались где-то впереди на одном месте, созывая пропавших детенышей. Плохо было всем.

        Мало-помалу он как-то приспособился к темноте, начал различать нависающие ветки и стволы - все это выглядело как черные тени, но не потеряло своей твердости и хлесткости, а потому несколько раз, не успев вовремя увернуться, Макалаурэ получил болезненные удары по лицу и плечам,  но вскоре научился выбирать проемы между деревьями, и вот уже родные голоса  совсем близко!

       - Морьо! Турко! - как можно громче крикнул он снова. - Вы меня слышите? Стойте где стояли, я сейчас выйду к вам!

Конь всегда отзывался на этот свист, сейчас не было никакого ответа. Поросёнок на руках у Турко прижался и замер, но продолжал повизгивать.

- Стоим. Ждём. У меня тут на руках ... повизгивают. Вот на этот звук и иди.

Первое, что пришло в голову Россэ, когда вокруг потемнело, - что он обо что-то стукнулся головой и потемнело, собственно, у него в глазах, а не вообще, вокруг. Такое уже бывало раньше, и не раз. Например, когда он только-только сел в седло в детстве и свалился с коня. Потом получал на тренировках по голове, и ещё, совсем недавно, в пещере "испробовал на прочность творения Ауле".
Поэтому первое, что Россэ попытался сделать - это проморгаться. Он невольно сделал шаг назад, оступился и упал, выронив лук. Пару мгновений Нолдо пытался нашарить оружие, и тут до него донёсся голос жены. Россэ понял, что уполз куда-то в сторону, а ещё почувствовал страх. Боялся Россэлин в своей жизни не так чтобы уж часто - страшнее всего ему было лишь два раза в жизни - когда он сломал любимый отцовский лук в детстве и в ночь перед рождением Лиэ. Но это был не такой страх. А сейчас даже руки затряслись, и Россэ стало как-то даже тоскливо. Ему вдруг показалось, что он совсем-совсем один в темноте, а голос Линтэ ему почудился. Этого эльф уже вынести не мог, и потому вскочил, задев какие-то ветки.
- Чёрный Всадник и его стремена! Я ни звезды не вижу! Это гроза такая жуткая или что?
Голоса друзей вернули ощущение реальности, но свет не возвращался.
Россэ сделал несколько неуверенных шагов и схватил чью-то руку.
- Линтэ, вот ты где!
Россэ суетливо сгрёб Раумэнарэ в охапку и прокричал (громкий голос во тьме звучал глухо, как в подвале) :
- Морьо, Турко, может, попробуем уйти из этой жути? У меня чуть ли не коленки подгибаются.
Это было мягко сказано. Но выразить точнее Россэ не мог, ощущение было незнакомым. Он почему-то вспомнил рассказы деда о далёких заморских землях, окутанных тьмой.

- Уйдём. Только надо факел сделать. Чтобы меньше спотыкаться. На вот, подержи. - Турко сунул Канистиру довольно упитанного поросёнка.
Затем нолдо почти ползком вернулся к зарубленному кабану. Ощупал и срубил небольшую ёлочку, в руку толщиной, обрубил верхушку и расщепил ствол. Затем вскрыл кабана, отрезал шматок сала (неплохо нагулял) от брюшины, порезал на тонкие полоски и прочно прикрепил к палке веник и палок, щепок и этих полосок. Высекая огонь, Турко возился не долго. И темнота ему не мешала делать привычное дело. Вскоре запылали и мелкие еловые ветки. Вот сало сначала загораться не хотело, но потом загорелось и оно. Шипело и плавилось.
- Давайте все сюда. Идём к дому.

Отредактировано Turko (2011-02-03 22:09:59)

Макалаурэ, не дожидаясь, пока охотники доберутся до поляны, нащупал горсть сухих листьев, хвои, тонких веточек, сложил шалашиком, прикоснулся к хворосту ладонью, собрался с духом и вспомнил, как ярко горел огонь в отцовской кузнице (почему-то именно этот образ огня сейчас оказался ближе и ярче всего). И огонек вспыхнул - на удивление быстро.  Подняв голову, он заметли смутный огонек неподалеку.

           - Все ок мне! - позвал он. - Я знаю, как добраться до дома!

Макалаурэ удалось подкормить огонь своего наспех сложенного костерка, и он стал разрастаться.  Теперь он мог видеть уже почти всю поляну - обычную поляну, окруженную деревьями, но как странно она смотрелась при таком освещении!  Как двигались тени, мешая определить подлинные очертания стволов, неровности земли,  как изменились все цвета...

               Несмотря на огонь, Макалаурэ стало холодно, как будто он забрел далеко в горы; это был странный холод, идущий не снаружи, а изнутри, словно его феа вдруг также начало остывать. При всей своей привычке к созерцанию и рассуждениям, ему сейчас хотелось говорить, двигатьс, а думать было страшно .Сын Феанора очень обрадовался, когда различил среди деревьев младшего брата.

              - Турко! Иди скорее сюда! Расскажи, что тут у вас было, что вы замтелии перед тем, как потемнело?

Раумэнарэ почувствовала себя спокойней в руках мужа, хоть его голос рядом с ее ухом и был громковат. Когда первая волна ужаса сошла, нолдэ сумела собрать мысли воедино и попробовала дозваться до дочери. И тут накатила вторая волна ужаса. Где она, что с ней, почему не отзывается? Что с ней? Становилось все страшнее. Эльдэ стиснула запястье мужа изо всех сил, чтобы не упасть. И тут до нее долетели слова Морифинвэ.
- Морьо, - упавшим голосом еле слышно спросила Линиэ, - ты тоже не можешь ее дозваться?..
Здравых речей о том, что достучаться нельзя ни до кого, нолдэ попросту не услышала...

Отредактировано Линтэ Раумэнарэ (2011-02-09 16:38:05)

-  Охотились. Что у нас могло быть.

- Вон, смотри добыча убегает. Я хотел украсить им празничный стол. Кабана-то потащим или как?  Он здесь недалёко. Темно, светло ли, а кормить людей надо.

Из звучащих вокруг голосов друзей Россэ вычленил только два - Морьо и Линтэ. Последние фразы, которыми они обменялись, заставили его похолодеть. Или это вокруг похолодало?
Осторожно высвободив свою руку из руки супруги, Россэ кое-как соорудил второй факел и затеплил его о факел в руках Турко.
- Линтэ... оставайся с Морьо и Турко, хорошо? Я отлично знаю эту тропу. Один я доберусь до крепости быстрее, чем мы все вместе, - его голос дрожал, но совсем немного. Скорее всего, этого никто и не заметил.
И руки их дрожат, или это странный ветер слишком сильно колышет пламя? Какие же глупые мысли лезут в голову в самый неподходящий момент.
Россэ ринулся в том направлении, где, как он помнил, была тропа, ведущая к Форменосу, не заметив, что невидимая взору ветвь расцарапала лицо. Он пошёл быстро и не оглядываясь - не хватало ещё, чтобы кто-то бросился следом, особенно Линтэ. "Макалаурэ проведёт их лучше, а я и один справлюсь".
- ...Пойду короткой дорогой, - последнее он, сам того не заметив пробормотал вслух.
Ещё раз что-то больно цапнуло по плечу, Россэ не заметил. Пламя факела в кромешной тьме казалось жалким тлеющим угольком...