Макалаурэ ничего не мог возразить на это: раз в этом мире существуют некие законы, им должны подчиняться существа всех видов и способностей. Да и не хотелось возражать. Очень хотелось прямо сейчас задать вопрос, который мог бы весьма облегчить его существование. А почему бы собственно и нет? Отвечала же Яванна на его вопросы, порой весьма наивные...
      - Действительно, выходит так, что мы можем двигаться вперед, только преодолевая сопротивление, -  сказал он. - И это касается всех мыслящих существ на Арде, при всей неизмеримой разнице между эльдар и валар... В таком случае я хотел бы поговорить с тобою об очень важных для меня вещах, но - не здесь. Туту шумно, и меня наверняка сейчас тко-нибудь найдет и попросит спеть для пирующих...  Может, ты согласишься встретиться где-нибудь в спокойном уголке, в лесу, например, и мы поговорим еще?

\\ Допустим, через некоторое время на берегу небольшого озера в лесу. В непринужденной, так сказать, обстановке. А?\\

Макалаурэ сидел под деревом - прислонившись спиной, скрестив руки и опустив голову;  дерево было большое и наклонилось к воде длинными плакучими ветвями так, что получалась будто беседка. Трава под густым пологом ветвей осталась сухой, и сидеть было уютно. Погрузившись в раздумье, сын Феанора не сразу уловил легкий шум шагов - только когда собеседник, которого он и боялся, и хотел встретить, предстал перед ним, раздвинув ветви.
        - Здравствуй, - сказал певец, не поднимаясь. - Заходи, садись. Здесь хорошо!

- Затрудняюсь ответить. Я слушал, как шелестит листва, а этот звук завораживает и заставляет забыть обо всем. Но, скорее,  я пришел недавно - вон тот черный жук с рожками еще не успел доползти до первой ветви дерева, а когда я пришел, он был у корней.

- Знаешь, я заметил некоторую разницу между прежними своими мыслями и нынешними, - сказал Макалаурэ, решивший отнестись с полным доверием к собеседнику. - Долго-долго меня занимали самые разные вещи, и когда такой интерес меня настигал, как волна у берега моря, я забывал обо всём прочем, или почти обо всём. Проходило сколько-то времени, вопрос прояснялся, волна откатывалась, и заменялась новой. А ныне о каком бы предмете я ни думал, они, совсем разные,сходятся в одну точку, или, может, в круг  - и получается, что новый вопрос сцепляется с тем, который возникал ранее, и сам становится звеном для следующих... Ну, например, меня очень интересует строение слов, интересно мне также знать о прошлом моего народа до прихода сюда,  и свойства металлов мне также небезразличны... все очень разное, а я чую в них некую единую основу. Потому, пожалуй, можно сказать, что мои вопросы одновременно и новы, и стары.

Эти слова сильно поразили сына Феанора.  Несколько раз он пытался пооткровенничать со своей давней наставницей - Яванной, но ни разу она не дала ему ничего похожего на этот четкий ответ, а с недавних пор вообще перестала появляться  в тех местах, где он привык ее встречать.
         - Значит ли это, о вала, что мне более не следует "копать" в этом направлении? Что я прикоснулся к вещам, труднопостижимым для обычного разума?

- Вот даже как? - удивился Макалаурэ. - А я привык думать, что эльдар...  скажем так, прозрачны для вас. Не мысли, нет - но именно способности и предназначение должны же быть заданы Музыкой? Сверху вниз смотреть всегда проще, чем снизу вверх. Разве не так?

- Да, мы все в горах себя чувствуем хорошо, - признал Макалаурэ. - Я, правда, не забирался так высоко, как отец или Майтимо. Но разведал несколько своих троп по дороге к морю. Мне нравится иметь собственный, никому не известный путь. Это увлекательная игра.

Жук-рогач добрался до ветки. Там его поджидал другой жук, и они тотчас же сцепились рожками,  как будто поспорили из-за места, хотя ветка была большая. Макалаурэ невольно отвлёкся, наблюдая за этой сценой, но она же и навела его на ответ:
         - В меру разумения и сил...  Мера здесь - главное.Вот этот жук легко сразится с равным себе соперником, но от сойки, например, удерёт. Он знает или чувствует меру своих сил. Кто может её определить - для себя, не для другого?  Если определишь свою меру неверно и возьмёшься за дело, которое больше тебя - что будет?  Разрешима ли эта задача - объять необъятное, постичь непостижимое?

Макалаурэ вспомнилось, как он сиживал здесь  же  с наставницей своей Яванной (он потому и избрал это место для встречи, что память о ней хранило и дерево, и трава). Она тоже любила небеленое полотно, но без всяких рисунков, а срывать траву не любила - просто выбирала какой-нибудь стебель рядом с собою и поглаживала рукой, как живое существо.  Несмотря на безразличный тон собеседника, сыну Феанора показалось, что вопрос об ограниченности способностей его задел. Захотелось задать рискованный вопрос и посмотреть, что будет.
        -   У каждого свершения бывают последствия. Не бояться свершений - всегда ли это хорошо?

Макалаурэ, слушавший с опущенной головой, исподлобья взглянул на собеседника.  Тот как будто не отвечал ему, а думал вслух. Может, лучше тихонько встать и удалиться? Но все это время они говорили на равных, и сын Феанора решил продолжить.
       - Ты говоришь: дойдём.  Куда? И кто должен дойти? Предполагаешь ли ты двинуться куда-то со своими сородичами? Или кого-то повести?
А может, ты подразумеваешь движение разума,  мысли?

Отредактировано macalaure (2009-10-12 22:27:33)

Маклаурэ захотелось размяться - он давно уже сидел неподвижно, забыв обо всем в ходе беседы. Он заложил руки за голову, потянулся и посмотрел вверх. Небо сквозь переплет ветвей вдруг показалось ему твердым серебряным куполом... или колпаком, накрывшим весь знакомый ему прекрасный мирок.
        - Да, приключения духа меня привлекают. Они хороши тем, что, по сути, бесконечно разнообразны. Но моё увлечение мало кто разделяет... дома.  Твои слова для меня весьма ценны - они подтверждают  мою догадку о том, что законы мироздания едины для всех мыслящих существ, несмотря на разницу в возможностях.  Но меня не оставляет ощущение, что слова эти имеют... скажем так, второе дно.

- Ты многого хочешь, - покачал головою Канафинвэ. - Как мне найти слова для того, о чём не имею представления? Прости, я не могу поверить, что великий вала может всерьёз ожидать откровений от  младшего и неразумного по сравнению с ним. Значит, мои слова могут служить тебе лишь подтверждением каких-то своих догадок или оправданием какого-то замысла...  но ты не говоришь об этом прямо. Из скромности? Маловероятно!  Из осторожности? Потому что замысел ещё не созрел?

Макалаурэ задумался. Он вполне мог бы прямо ответить на заданный вопрос, но что-то противилось этому в его душе. "Я отвечу - "Меня настораживает расплывчатость твоих речей". А он учтёт это и впредь будет говорить иначе... но станут ли при этом его речи правдивее? Не использует ли он мою прямоту против меня... или кого-то из наших?"
        - Возможно, образ "двойного дна" не слишком удачен, - сказал он наконец уклончиво. - Возможно также, что дело в моей привычке находить для всех вопросов точные словесные формулы. Я плохо улавливаю идеи, выраженные как-то иначе. А что касается старшинства...  Учить старших младшие не могут - только старшие могут чему-то сами научиться, наблюдая за младшими. Скажем, дева-вышивальщица, наблюдая за травами и цветами, научается составлять красивые узоры. Но не трава же в самом деле ее учила?  Дело не в возрасте или ранге. Вот смотри: если взять одного из эльдар и сопоставить с валар - то, что для нас будет редчайшим стечением обстоятельств, счастливым и неповторимым озарением, для вас - обычное, повседневное состояние. Мы не можем учить вас именно поэтому -  мы с вами очень разные. И именно в том, что касается способности к обучению и пониманию. Не старшие, не младшие - просто другие.