Енот заворочался, показывая, что ему неудобно. Постарался перевернуться пузом вниз. Хотя против почесываний за ухом явно ничего против не имел. Толстый зверь плохо помещался на коленях нетолстого эльфа.
Глаза у лайквенди давно смеялись, но вслух он пока сдерживался.

Как только енота отпустили, он тут же дал дёру. Спрыгнул с колен и исчез в зарослях тростника, только его и видели.
Линтаур теперь не выдержал, рассмеялся в голос, повалился на землю, смеялся до слёз.
- Пп-прости, - сквозь судороги смеха. - Но вы так прекрасно смотрелись. А еноты... - он опять согнулся от смеха. - Еноты они хитрюги. И умеют пользоваться тем, что они симпатяги. Как чуют.
Он смог снова сесть.
- И... и ты уверен что хочешь привадить его к себе домой?

- У меня дома как-то поселилось семейство енотов. Так я решил, что проще новый дом построить. А тот им отдал.
Интересно, за это весело Таларину весь лагерь спасибо скажет или что-то другое?

- Устроили порядок на своё усмотрение. Я был с ним не согласен. Но близилась зима, не выгонять же их. Там была большая компания, а найти подходящее дупло они могли и не успеть. Я пробовал с ними договорится, но верить еноту не стоит. Он слишком недолго помнит такие вещи, - Линтаур хмыкнул, вспоминая. - Ты говорил любишь зверей, я тоже. Но не жить же по-звериному.

- Придёт, - согласно кивнул головой Линтаур. - Только он сам решит к кому. Но пока он в лагерь не приходил, ведь так? Одежда наша не в счёт, это его территория, вот он и поглядел чего на его территорию интересного попало.
Линтаур, пока болтали, начал дергать камыши, отрезая верх стеблей, оставлял нижние белые основания и корневища. Отрезал у одного такого корневище, а белый кусок стебля подал Таларину:
- Пробуй, он сладкий.

- Из этого можно сладкие сиропы делать. А из корневищ - муку, но только это больше средство, если голодно. Можно для вкуса и разнообразия добавлять в нормальную муку, но не сильно много. А вот печеные они вкусные, можно варить тоже, в суп класть. Так что стебли это сладкое баловство, а вот корневища - еда. Весной и осенью особо. Летом всё в рост уходит, в цвет.
ЛИнтаур улыбнулся.
- Когда по-многу месяцев в пути, начинаешь гораздо лучше оглядываться вокруг.

Линтаур оглянулся вокруг. А вокруг росло куча всего полезного.
- Ну вот гляди, очень многие из растений, которые растут наполовину в воде и имеют корневища, питательны. Но тут лучше есть что знаешь, среди них есть и не очень вкусные и немного ядовитые. Ничего может страшного, но зачем эти неприятности. Вон, - он указал вдоль берега, - коричневые толстые соцветия видишь? Рогоз. Я его отваром лихорадку лечил. Не у эльдар, у зверей. Не очень сильное средство, но тоже может пригодиться. А камыш, кстати, если высушить и покрасить, можно очень красивые и мягкие корзинки сплести. Можно даже дом построить, если непогода долгая застанет в неподходящем месте.
Он глянул на нолдо.
- Дико звучит? Я слышал, ваш город в Амане прекрасен. Да и тут вы хорошо строитесь.

Линтаур махнул рукой, рассмеялся.
- Да нет, мало кто еще увлекается такими не слишком изящными вещами, как постройка шалаша из подручных средств. Так что это вовсе необязательно, чтобы понять земли Эндоре. А этих мест ты и не можешь узнать, потому что здесь никто не проходил в пути на Запад. Все же прочие... они не слишком изменились. Ты просто отвык и позабыл. Вы, те, кто вернулись, тоже уже не те. Изменились, стали другими.
Он говорил именно о тех, кто родился в Эндоре, уплыл, а теперь вернулся обратно.

Линтаур удивился.
- С восходом Анора эти земли, действительно, изменились. Я сам смотрю на них заново. Но до того всё было как и прежде.
А вот про шалаши лайквендо не понял и ему стало жутко интересно.
- Давай построим! А ты мне потом расскажешь, что услышал. А то я их просто строил, когда не хотелось ночевать под открытым небом.

- Я почти ничего не увидел, - признался Линтаур со вздохом, - просто почувствовал кое-что. Но и этого хватает, чтобы подумать. И, если говорить про Эстэ... ведь это было твоё воспоминание, а не она сама. Возможно, я бы вспоминал как-то иначе.
Чем была Эстэ для Таларина лучше всего знать ему самому, и не Линтауру высказывать по этому поводу своё мнение. Потому что это дело души каждого отдельно. Он только запомнил, возможно, не дай Эру, это когда-нибудь пригодится.
- Ну что, пойдём разбираться с кубышками?

- Понимаю. Мне тоже важно самому, - улыбнулся лайквендо. - Увидеть, прикоснуться, услышать. Потому-то и брожу из края в край, а не слушаю чужие рассказы. Однако, о том, что видел сам, рассказать могу. И о том, что почувствовал, тоже могу рассказать. Ты не можешь? Ну вот, построив шалаш, не сможешь сказать, что понял, что почувствовал, прикоснувшись?
Больше еноты тут не шалили, так что корзина была на месте. Линтаур тащил охапку камышовых кореньев, так что корзина досталась Таларину.
- Сейчас мы возьмем большой горшок, из тех, что для отваров. Потом сходим к роднику неподалеку, принесем воды, нальём в горшок. Потом положим туда цветы и я спою песенку. Когда поймешь её, придумаешь свою такую же. А потом три дня цветы будут там плавать. И всё, можно разливать по фляжкам.

- Надолго ли? Смотря как часто пользоваться, - улыбнулся Линтаур.
До лагеря было недалеко, а ноша не тяжела.
- Ну что же, если ты жаждешь испытать, то дело не за многим. Сделать. Решено, - хлопнул нолдо по плечу. - Сегодня ночуем в лесу, в шалаше.

- Зачем енотов пугать? - обернулся удивленно. - Пусть живут спокойно.
Вроде большой уже...
- Ты же хотел шалаш строить, вот и будем строить. Ну и отойти надо, где красивее ночевать будет. А еще работы много.
Линтаур оглядел окрестности, протянул руку, указал на один из холмов вдалеке.
- Вон оттуда хороший вид.

- Для начала взять вон тот горшок, - он указал на большой горшок, стоящий среди других, - и найти ему место в тени, чтобы он не нагревался. И еще надо найти в чём воды принести из родника. Вдвоём мы за один раз управимся. И корзинку сразу в тень.