Уходить из лагеря далеко было нельзя, раз уж сам распорядился, чтобы его предупредили сразу. Но и внутри лагеря работы было полно, их было больше, чем предыдущих жителей этого места, и всех нужно было разместить более удобно, чем во временных шатрах.
Когда его нашел гонец от Лаурэфиндэ, Нолофинвэ обтесывал бревно, очищая его от коры и придавая более удобную форму. Уже давно сгустилась ночь, и в общем-то работать в темноте было не слишком удобно, зато он мог делать это в одиночку. На душе было неспокойно после жестких слов, сказанных сыну, но монотонная работа и физическая усталость оказались лучшим средством от тяжелых мыслей. Нолмэ выслушал гонца, воткнул топор в бревно и, отряхивая руки от древесной стружки, пошел к целительской – было ясно, что братья направятся сразу туда. Быстро же они доехали, наверное, сорвались сразу, как узнали. Переодеваться или как-то приводить себя в порядок времени уже не было, так что остался, как есть: в рабочей рубашке, волосы вместо обруча перехвачены кожаным шнуром. Ему идти было ближе, и, подходя, он увидел племянников, и Лаурэ, идущих с другого конца лагеря. Почти все были здесь, только Куруфинвэ не видно. Оставили в лагере на всякий случай? Что-то случилось? Еще с братьями шел незнакомый эльф, светловолосый, в походной, лесной одежде, больше похожий на местных, чем на кого-то из нолдор. Остальные выглядели встревоженными, напряженными. Нолофинвэ в любом случае не собирался их задерживать здесь или отказывать в возможности увидеться с братом, но сказать несколько слов собирался. Заодно будет время узнать, в состоянии ли Майтимо сейчас кого-то видеть или придется ждать.
Нолофинвэ остановился возле входа в палаты, молча глядя на подходивших. От того, что и как сейчас скажет старший из оставшихся, Канафинвэ, зависело многое.
Отредактировано Nolofinwë (2014-09-20 21:52:03)
