Ближайшая дорога домой - через сад.  Пройти мимо цветущего шиповника, выйти на аллею и почти сразу начнется сад его собственного дома. А иначе нужно будет пройти насквозь дом,  снова услышать  от матери "Ну ты же не очень расстроился?", потом перейти площадь...
Нолофинвэ остановился, услышав совсем рядом пение. Голос Иримэ он узнал сразу, только вот пела она не как обычно, а слишком старательно, да еще и... Братец и ей успел напеть в уши? А ведь еще вчера она разговаривала, как обычно.
Он шагнул сквозь кусты шиповника на поляну, по дороге сорвал цветущую веточку, но слишком сильно сжал пальцы и шип вошел под кожу. Нолофинвэ даже не заметил.
- О, кто здесь! - воскликнул он. - Ну, сестренку-то я часто здесь вижу, а вот тебя не ожидал... Решили заняться пением?

- Здравствуй.
Макалаурэ покосился на руку Нолофинвэ, но из вежливости ничего говорить не стал.
- Я хотел повидать Финвэ. Но его нет, - как можно нейтральнее ответил он. - А Иримэ попросила оценить как она поёт. Она замечательно поёт.

- Похоже действительно будет легко, а? - хмыкнул Нолофинвэ. - Что, Иримэ, наш прекрасный брат донес до тебя свои лингвистические идеи? Когда только успел... вроде бы виделись вчера, и все было иначе. Но и правда - спойте. А я послушаю, если не возражаете.

Макалаурэ недовольно покосился на Нолофинвэ, а, когда они закончили, авторитетно сообщил:
- Петь надо правильно.

- Некоторые любят при этом решать и за других тоже, - ответил он сестре. На слова Макалаурэ чуть прищурился, ровно поправил:
- Ты имеешь ввиду, что их нужно петь так, как считаешь правильным ты, их автор. Имеешь на то право, несомненно... хотя я бы не стал ломать свое чувство красоты и звучания слов, даже ради твоих песен. Но всегда же можно найти тех, кто готов поступиться принципами или вовсе их не имеет. А я не певец, избавлен от столь мучительного выбора...
Он улыбнулся, но глаза оставались серьезными и что-то было там еще, еле уловимое - не то обида, не то разочарование.

Макалаурэ вскинул бровь:
- Так всё-таки красота или принципы?

- Ты правильно понял, это как раз их отсутствие... Тот случай, когда принципов нет, и можно пренебречь собственным мнением, как многие и делают, сочтя его не слишком важным. Но я считаю таким же нелепым упорный отказ от чего-либо, что кажется красивым, в угоду чьему-то мнению, потому совершенно не собираюсь тебя переубеждать.
Он сцепил пальцы в замок, перевел взгляд на Иримэ. Сказал мягко:
- Лалвен, не нужно только со мной тут воевать, ладно? Пой как считаешь нужным, говори как хочешь... только определись уже и подумай, почему ты так делаешь. Это не выбор между мной и Феанаро, который уже не знает, какие еще границы провести, и что придумать, это личный выбор.

Макалаурэ скрестил руки на груди и прислонился к дереву.
- Язык - это важно, Иримэ. Не из-за принципов или выбора - такие вещи на него накручивают уже те, у кого у самого выбор сидит в голове и кто никак не может увидеть другого, - на Нолофинвэ он сейчас демонстративно не смотрел. - Но лично мне, как поэту и певцу, важно его богатство. Конечно, можно упростить его, в угоду большинству... - он снова сделал паузу, словно на языке что-то вертелось и он едва это не сказал, но оно так и не прозвучало. - В угоду большинству... которому не хочется сложностей, но что тогда получится? Тогда можно упростить его до такой степени, что в конце-концов мы начнём изъясняться знаками. Гораздо проще, не надо открывать рот... - он пожал плечами. - Но красота потеряется. Не знаю, как тебе, а мне было бы жаль, если бы так произошло. И я думал, ты это понимаешь. Спасибо, конечно, что ты хотела сделать мне приятное, но смысл моих "принципов", - он чуть скривился, - не в том, режет мне ухо неправильный разговор или нет, а кое в чём другом. Но я, наверное, пойду. Не думаю, что сейчас уместно и удобно об этом говорить, - последнее было сказано совершенно ледяным тоном, хотя вряд ли это относилось именно к Иримэ.
Кано оторвался от дерева и шагнул по тропинке в сторону выхода из сада.
- Захочешь - приходи, я никогда не против ни попеть, ни поговорить.