Быстро-быстро, пока не заметили и не отняли, схватить со стола миску. Ох, тяжелая какая! Высыпать содержимое, что бы легче было… нет, лучше опрокинуть на бок и покатить перед собой… Ай, звонкая какая! Ну вот, Он заметил и приближается с грозным видом, тянет свои длинные ручищи! Хмурится, глаза сердитые, сейчас схватит и потащит обратно в колыбель, а там тесно и скучно. Ногой его, ногой, пяткой в нос. Попал! Миску с собой не утащить, хоть и пустая уже. Но вот и дверь, в нее миской запустить, что бы услышали и спасли.
Услышали! Открыли! Ох, это не мама, это чьи-то незнакомые сапоги. Мимо, мимо, вот здесь можно спрятаться. Тут защитят. Он уже ломится следом. Ура! Его прогнали! Можно вылезать и знакомится.
Тьелкормо был порядком озадачен, когда услышал возню за дверью своей комнаты. Открыв, он был немедленно вовлечен в гущу событий. Между ног стремительно прополз младенец и мгновенно исчез среди охотничьего снаряжения, сваленного на полу. Тьелкормо не успел заволноваться, когда на порог возник младший брат со свирепой миной на лице и пустой посудиной в руке.
- Где этот паршивец? – Прорычал Карнистир, пытаясь прорваться в комнату. Но Охотник был привычен к таким звукам.
- Который? – Безмятежно вопросил третий сын Феанаро.
- Мелкий, - буркнул четвертый, поняв, что его не пускают.
- Я его искать должен? – Иронично вопросил признанный красавец Тириона, поднял левую бровь.
- Сам вылезет, - Карнистир потер ушибленный нос. - Несомненно. Что он натворил-то? – Спросил из вежливости Тьелкормо, всем своим видом показывая, как ему уже приелся этот бессмысленный диалог.
- Горох рассыпал, - злобно ответил Карнистир. Мол, куда нам до вас, добытчикам мяса для семьи. Мы тут в поте лица бобовые выращивает, собираем, сушим и вылущиваем, но даже перебрать не успеваем, благодаря всяким шустрым младенцам.
Тьелко выглянул в коридор и оценил нанесенный ущерб.
- Ничего, можно подмести, - щедро сказал он, даже не порываясь помочь. – Ты у нас полы в такой чистоте держишь, что с них есть можно.
Карнистир поджал губы. Про стерильность полов была его любимая фраза.
- Удачи, - обаятельно улыбнувшись Тьелкормо, захлопнул дверь. Карнистир побрел за веником.
Какого-то там Финвэ в комнате не наблюдалось. Конечно же, Туркафинвэ знал о наличии очередного братца, но близко с ним еще не общался. Феанарион первым делом убрал подальше кинжалы и колчан, и принялся за поиски ребенка. Тот обнаружился сам, внезапно выпав из парадного сапога Тьелкормо.
- Ка-ка, - отчетливо сказал малыш, указывая на дверь.
- О, да ты уже разговариваешь, - восхитился старший брат.
- Те-те, - продолжил малыш, ткнув в сторону Тьелкормо.
- Точно! – Развеселился Феанарион. – А тебя как зовут?
- Ата, - представился младший.
- Похож, - согласился Тьелкормо, внимательно осмотрев своего незваного гостя.
Убедившись, что любимым сапогам из замши не был нанесен урон из тех, на которые такие мастера маленькие щенки и крошечные дети, большие мастера, Феанарион еще немного поиграл с младенцем в развивающие игры. Потыкал пальцем в живот, дал погреметь колокольчиками от рыболовной снасти. Поднес к зеркалу, вопрошая: "И кто у нас тут такой красивый?". Ребенок оба раза указал на старшего брата, проявив большую сообразительность для своего возраста. Рассудив, что для первого раза вполне достаточно, Тьелкормо выпустил малыша в коридор. Ребенок, не смотря на заверения, что Карнистира рядом нет, упирался и рвался обратно. Пришлось одарить его шелковой лентой, обвязав вокруг запястья. Атаринкэ дар принял, но уходить отказался. Глубоко вздохнув, Тьелкормо мужественно выполнил свой долг старшего брата до конца – отнес ребенка в материнскую спальню и уложил в кровать.
- Колыбельные пусть тебе Макалаурэ поет, - строго сказал Феанарион братишке. – Он у нас самый сладкоголосый.
Отредактировано Нерданель (2010-08-27 19:40:46)
