Финдэкано вгляделся в видневшийся  впереди силуэт. Остановился на мгновение, потом  быстро пошел вперед.
- отец? мне передали, что ты звал.
Голос спокойный, на лице - отстраненно-застывшая маска. Как  все время в эти дни.

- Звал, - медленно откликнулся Ноло. - Если ты не очень устал, идем вперед, там и поговорим.
"Не очень устал", это было уже что-то из прошлой жизни, но сейчас он считал усталостью лишь те моменты, когда тело просто отказывалось двигаться, а раз они оба на ногах, значит, можно и вперед, там идти сложнее, с каждым шагом пробивая себе дорогу через плотный, слежавшийся под ветром снег. На открытых участках снега не было, но это было не лучше.

- Да, конечно. Идем.
Эльф кивнул. Сказать, что он слишком устал... Это было бы непозволительной роскошью. Да и гордость не позволила бы. Пока можешь двигаться, нужно идти вперед.
Он не знал, о чем хочет говорить с ним Нолофинвэ. И ему было все равно, что это будет.

- Ты помнишь наш разговор в Арамане? Когда ты пришел после встречи с кем-то... с Майтимо? Хотя это неважно теперь, - Ноло говорил громко, отвернув лицо от ветра, но слова были слышны лишь Финдэкано.

- Помню.
Вдаваться в подробности  он не спешил, решив подождать продолжения. Да и... просто не желая говорить. Что уж теперь-то....

- Я должен знать, что ты думаешь сейчас. Ты молчишь, уходишь... я понимаю, это тяжело. Мне тоже. Но нельзя молчать бесконечно.

- Думаю о чем? - Финьо посмотрел отцу в глаза. - Я... думаю то же, что и тогда. Но я хочу... Хочу знать, что именно тебя интересует.

- Ты считаешь, что Феанаро по-прежнему остается нашим государем? - из-за того, что приходилось перекрикивать шум разыгравшегося ветра, это прозвучало почти зло. - Что ты думаешь об этом?

Финдэкано помолчал пару минут. Они шли по снегу и большая часть сил уходила на то, чтобы не проваливаться - или не упасть под его порывами.
- Нет. Не считаю.. После... Если он нас бросил - нет.
Еще несколько шагов.
- Как ты думаешь, почему я тогда пришел к тебе?

- Я знаю только, что ты верил в то, что говорил. -выдохнул Нолофинвэ. - Значит - думал, что можешь все исправить. Я ответил?

- Я и сейчас верю... ты же знаешь, я всегда говорю то, во что верю. И... я и сейчас думаю, что тогда нельзя было говорить то, что было сказано. Надеялся, что.. вот так не будет.

- Хочешь сказать, это они во всем виноваты? - Ноло не гоядя, указал себе за спину. Потом обернулся, и какое-то время смотрел туда, словно хотел удостовериться, что все в порядке с теми, кто идет следом.

- Нет. Хочу сказать, что нужно быть до конца честным. Какая теперь разница, кто виноват, а кто нет7 Но ведь... Нельзя  сказать королю, что он не король, а убийца - и ждать, что он проглотит это и  с улыбкой пригласит тебя к себе... на корабль.

- Ты считаешь, что каждый из нас ему это сказал? Например, я... или ты? Оправдание может быть злому слову или поступку. Но не предательству, - Нолофинвэ смотрел сейчас на сына, поэтому не заметил, что под ногу вместо снежного наноса попался ледяной обломок. Споткнулся, упал на колено, потом вперед, проехавшись рукой по острому колотому льду. Но почти сразу начал подниматься.

- Отец!
Фино дернулся вперед, но подхватить не успел. Только руку протянуть, помочь подняться.
- Я не ищу ему оправданий. Я говорю, что было честно сделать тогда.

Нолофинвэ ухватился за него, выпрямился. Быстро глянул на руку, но на холоде кровь почти не шла, Финдэкано мог только мельком увидеть несколько длинных порезов. Ноло обернулся назад, качнул головой, что подходить к ним не нужно. Когда заговорил снова, глос был ровным:
- Что было бы честно сделать? Заткнуть всем рот? Ты же понимаешь, что это не выход, и не потому, что это невозможно.

Финдэкано руку не убрал, с тревогой глядя на отца.
- Все нормально? Нет. Не заткнуть... Верить.

- Все... как должно быть, - ответил Ноло. Дернул рукав ниже, потом прикрыл руку полой плаща и двинулся дальше. - Ты же понимаешь, что нас всех ждет? А верить... верить вообще нельзя принудить. И отсутствие веры не вина того, кто ее потерял.

- А разве я говорил о принуждении?
Эльф поежился.
- Почему ты... А ты уверен, что она была? Еще когда  мы уходили? Скажи...
Он положил руку на плечо Нолофинвэ.
- Ты уходишь от ответа?

- Я? - тот удивился. - Нет. Может, ты не то спрашиваешь? Вера... я могу сказать лишь за себя. Если бы не верил, думаешь, сказал бы Феанаро то, что сказал?. И каждый здесь решает за себя, и только.

- Я спрашиваю то, что хочу знать. - Он покачал головой. - Ты ведь злишься. На меня. За что?

- Нет, - Нлофинвэ даже остановился, развернулся к сыну. - Плохое время для слов об отцовской любви, но раз ты так думаешь... Финьо, я могу не понимать тебя, могу досадовать на обстоятельства, которые, возможно, заставляют нас расходиться во мнениях. Мне бывает больно или горько слышать некоторые слова от тебя. Да. Но никогда я не буду держать зла на тебя, даже в мимолетных мыслях. Ты мой сын, мой первенец... такого больше нет и никто не сможет тебя заменить или занять твое место в моем сердце.

- Я не говорю, что ты меня не любишь. Это... Это ведь глупо. Но ты считаешь, что я... что? Предаю вас? Выбрал Феанаро? Ты сказал, что тебе бывает больно и горько слышать.. Что именно?

- Нет, так я не думаю, и не думал никогда. Это ведь и есть злые мысли,  о предательстве и прочем. Мне и про Феанаро такое думать очень больноо, а причин было и есть куда больше. Ты выбрал то, что считаешь правильным, ты не ребенок, чтобы я тебе указывал. И мне кажется, ты не выбирал сторону Феанаро, или я ошибаюсь? Ты выбрал какую-то свою правду...

- Не выбирал. Ты мой отец,  я всегда буду с тобой. И... знаешь, даже не поэтому. Потому что  я, как раз, верю. Тебе, что ты прав. Что так нужно. А Феанаро.. Ты ведь и чсам понял, с кем я говорил в тот день, когда пришел к тебе. И я верю... нет. Не так. Я знаю, что он хотел за нами вернуться. Вот она, моя правда... Про других не скажу, я не видел их..  Но Майтимо тогда беспокоился.  Он _хотел_ мира между нами. А не того, что вышло...

- Ох, Финьо. Я не знаю, прав я или нет... - с тоской выдохнул Нолофинфэ. - Если бы я знал, насколько проще бы все было. И так каждый шаг, каждый шаг из тех, что делаю с момента нашего примирения. Каждый шаг, что сперва кажется мне верным, уводит в никуда и выбор приходится делать все страшнее.

- В никуда? И где это? Знаешь... Мы ведь все так идем. Вслепую. И никто не знает, чем это все обернется. Но... Понимаешь, я ведь, все равно, буду верить, что этот путь верный. И они будут. - Он кивнул назад, на войско.

- Им нужно больше, чем просто вера в то, что у нас все получится. Тем более. у нас и выхода другого нет. - Ноло взял себя в руки, голос снова стал твердым. - Это ведь не Араман. Но это я решу. Просто хочу, чтобы ты потом меня понял.

- Они не только в это верят. Они верят в тебя. Понял в чем?

- Вот именно в этом. Финьо, представь, когда мы дойдем, а ведь многие идут только для того, чтобы посмотреть в глаза Феанаро и его сыновьям, так когда мы дойдем... как ты это будет?

- Я не знаю. Так же, как было в Арамане, только слов прибавится. И хорошо бы только слов... Я могу только за себя говорить. И ты сам понимаешь, что здесь я тебе не помощник.

- Будет не так же, как в Арамане. И я не смогу уже никого остановить, если оставить, как есть.

- А ты сам чего хочешь?

Нолофинвэ снова остановился, глянул на сына.
- Знаешь, Финьо, ты первый за много-много дней, кто спросил меня, чего я хочу. А не чего должен. Ты правда хочешь это знать? Тогда скажи сперва, чего хочешь ты. Будешь ли верен Феанаро, как королю, несмотря на все?

- Но разве это не важно? То, чего ты хочешь. И то, что ты будешь делать. Я ведь понимаю, что это могут быть и разные вещи....  Хочу. Иначе не спрашивал бы. Феанаро? - Эльф нахмурился. - Мне казалось,  я говорил уже.. Нет. Он перестал быть королем тогда, кда  принял решение не возвращаться. Он сам отрекся от своего народа.

- Ну, значит, ты меня поймешь, зря я беспокоился. А что я хочу и что я буду делать, это даавно не одно и то же. Я не хотел и уходить, ты прекрасно это знаешь. А чего я хочу... вернуть себе то, что я отдал и чего не оценил Феанаро. Все просто.

- И.... как это будет происходить? Зачем же ты ушел тогда?

- Народ мой здесь, что еще нужно. - Нолофинвэ даже удивился. - А почему ушел... мне казалось, ты понял. Потому что уходил ты, потому что уходили те, кем я правил несколько лет, потому что поклялся следовать за братом. Но я не хотел этого.

- Но ведь можно было вернуться... потом. - Он толи спрашивал, толи утверждал это.

- Поздно.

- Почему?
Финдэкано не настаивал на своей точке зрения. он именно спрашивал.

- Потому что я тоже хочу посмотреть ему в глаза. И не бросаю начатого на полпути. И... наверное, слишком боюсь стыда, который неминуемо придется испытать при возвращении. Я не Феанаро, но это не значит, что у меня нет гордости.

- И что ты будешь делать, когда мы придем туда?

- Я думаю, я сделаю это раньше. Финьо, я пока не решил. Мне нужно поговорить... с кем-то, кто возможно, найдет слабые или неверные стороны моего решения. Но ты спросил чего я хочу. Вернуть право, которое отдал.

- Спросил. И понял тебя.  Но ведь и то, зачем ты идешь важно. Потому что теперь ты ведешь, ты - король.

- Но ты понимаешь, что это будет значить, когда мы дойдем? Тут... сложно. Но я рад, что ты меня понял, я думал, мне придется тебя убеждать.

- Ссоры. И... то, что мы будем все по отдельности. Убеждать в чем?

- Там, в Арамане, когда мы об этом говорили, я не знал, что движет тобой больше - попытка сохранить мир и честь или верность королю. Если бы оказалось второе, ты мог бы не принять моего решения. Но что теперь об этом?

- Верность.. королю, или верность Феанаро?

- Тогда это было одно и то же, иначе ты не убеждал бы меня поговорить с теми, кто слишком громко выражает недовольство.

- Тогда было... Но сейчас уже нет. А сейчас ты не боишься того, что я не приму твоего решения?

- Меня бы это опечалило. Ты... сам не свой последние дни, да и я, наверное тоже. Сложно что-то угадать, слишком быстро все меняется.

- Наверное, все такие сейчас. Но я всегда буду на твоей стороне. Надеюсь, что и ты будешь мне верить так же.

- Я и раньше тебе верил. Но ты действительно имел право выбирать... жаль, что вообще вышло так, что всем приходится этот выбор делать. Хорошо. Я поговорю позже с Турьо и остальными... и сообщу свое решение

- Хорошо... Думаешь, я ушел бы с ним, если бы Феанаро предложил?

- Думаю, ты очень бы этого хотел. Но не верю, что ушел бы тайно. Нет.

- Что я хотел бы уйти? Или чтобы он позвал?

- Это не одно и то же? Есть большая разница? - Нолофинвэ устало посмотрел на него, идти тоже становилось все труднее.

- Есть. И большая. А ты ее не видишь?

- Большой не вижу. Но я же не ты, откуда мне знать.

- Может и не большая... Это решать не мне,  у каждого она своя. Но ты ошибаешься. Я не ушел бы.

- Хорошо, если так. Но если бы хотел уйти, я бы не препятствовал, это, в общем-то, ничего не меняет. Но что сейчас об этом говорить? Ты здесь и я здесь, а те, кто ушли - в Эндорэ.

- Наверное,  ты прав, и это не имеет значения. Но раз мы заговорили об этом, я хотел, чтобы ты знал.

- Хорошо. Я позвал тебя не затем, чтобы что-то доказывать, но мне было тревожно за тебя. Все-таки, вы оставались друзьями до последнего, насколько я знаю. Или он тебе сказал?

- Мы и... Я хотел бы верить, что и остались ими. Сказал, что они не вернуться? Нет. Он не знал об этом.
Финьо не хотел пересказывать весь разговор. Да и... сказал уже все, что важно было.

Нолофинвэ посмотрел на него искоса, покачал головой:
- Ну, не знал, так не знал. Возможно и так.

- Не веришь...
Он и сам не  мог знать этого наверняка. Но и сомневаться - страшно было.

- Не знаю. Как-то много верил последнее время, но я с этим сам разберусь. Можешь верить - верь. Собственно, я все спросил, что хотел узнать.

Финдэкано кивнул. Пусть так. Убеждать кого-то он не хотел, да и не знал, как.
- Хорошо. Надеюсь, моих ответов  тебе хватит.

- Ты все-таки говоришь так, будто я действительно пытался тебя проверить на верность, - Ноло невесело усмехнулся. - Я не сомневался в тебе никогда. Но твои ответы меня успокоили - мне казалось, ты хуже справляешься с тем, что произошло.

- Нет. Я не думаю, что ты меня проверяешь. Но хотел бы, чтобы... ты хоть за это перестал беспокоится.
И так поводов хватало.
- А какого ответа ты ждал?

- Никакого не ждал, - удивился Ноло. - Но могло быть по-разному. Я чувствую обиду и разочарование, боль, невозможную совершенно... но мы-то никогда не были друзями, для меня все иначе. Потому я беспокоился за тебя.

- Все это есть. Но я не могу не верить.  Не могу думать, что все, что я видел, было ложью. Не беспокойся за меня. Все хорошо.... И будет хорошо.

Ноло остановился, быстро обнял его за плечи одной рукой,  потом отстранился.
- Будет.