Лаурэфиндэ боялся уже, что не найдет быстро. Но нет, он был в одном из мест, где Лаурэ видел их на пару с братом. Сидел, опустив голову, словно рассматривал что-то под ногами.
Эльда подошел, осторожно сел рядом. Будешь осторожен, когда у тебя обе руки тарелками заняты. Протянул одну Лайрелину.
- Горячее, только что приготовили. Ородвэ принес из дозора зайца. Ну, мы из него рагу и сообразили.
Он говорил спокойно, без веселости или даже бодрости. Эта готовка и разговор с Лайрэлином были возможностью отдохнуть немного, в том числе, посидеть на месте какое-то время. То, что он привык так жить, не значило, что он не ценил минуты покоя. Скорее даже наоборот.

Лайрелин повернул голову.
- Да... я.... спасибо, - сказал он, взяв одну тарелку.

Некоторое время Лаурэфиндэ ел молча, давая и юноше сделать то же самое. Не хотелось бы, чтобы из-за разговора тот остался голодным.

Лайрелин тоже молчал, ковырялся в тарелке, но еды там убавилось не сильно.

Ну что же, аппетита Лайрелину не испортить.
- И долго ты так собираешься? – Лаурэфиндэ не стал уточнять чего именно, обо всем сразу спрашивал.

Лайрелин поднял на Лаурефиндэ растеряный взгляд.
- Куда-то надо идти?

Лаурэ покачал головой.
- Нет. Если не хочешь, можно ведь вообще никуда не ходить. Ты так хочешь?

Лайрелин пожал плечами таким жестом, что не поймешь, это ему холодно, неуютно или он хочет сказать, что не знает.

Лаурэ мягко положил ему на плечо теплую ладонь.
- Лайрелин, послушай. Иногда можно кому-то рассказать, выговориться. Ты не хочешь говорить брату, я понимаю, расстраивать его. Но я могу тебя выслушать. Могу даже ничего не говорить. Или ответить, если спросишь. Только не уходи вот так. Ты ведь не один. И мне не всё равно. Поэтому, ты извини, но я не собираюсь просто смотреть и оставлять тебя в покое. Нехороший он, этот покой.

Лайрелин все еще выглядел растеряным.
- Что тут расскажешь? Не уберег я его, не смог, не успел... только... все никак не поверю, что его нет. Почему он? Почему это с ним случилось? Ведь мы же дошли уже...
Он посмотрел на Лаурефиндэ так, как будто бы тот знал ответ.

Рука на плече юноши непроизвольно сжалась. Это была потеря для всех. Но ответил Лаурэфиндэ жестокую и горькую правду.
- Да, Лайрелин. Мы дошли. Именно поэтому. Теперь перед нами Враг. Аракано... ему не повезло погибнуть в первой же битве. Но он там погиб не один.
Мальчишки же совсем. Лаурэфиндэ вдруг понял, что не может вот как Лайрелин, уйти в одиночество, переживать своё горе. Может быть, это значит, что он уже вышел из того вечного детства, о котором иногда шутили с другими пробужденными.
- Так что, тебе теперь и за него воевать. И жить. И любить. А он подождет нас на другом берегу.

- Я... - Лайрелин закусил губу и какое-то время молчал, пытаясь не заплакать. Это было стыдно, и еще стыднее, что ничего не удалось и слеза таки покатилась по щеке. - Я попробую. Я знаю, что должен.
Он отвернулся, пытаясь сдержать слезы, но, судя по сопению и вздрагивающим плечам это удавалось плохо. 
- Мы ведь... не вернемся... на другой берег... - глухо сказал он спустя какое-то время, по-прежнему не глядя на Лаурефиндэ, - и... Намо сказал, что...
Лайрелин замолчал, явно не в силах развивать эту тему.

- Послушай меня, - Лаурэ руку не убирал. – Это ведь не обязательно... держать в себе. Плачь, если хочешь плакать.
То, что он сказал потом было лишь его мыслями. Даже не верой может, но убеждением.
- Даже валар не знают всего замысла Эру. И нам не знать всех замыслов валар. И к тому же... – обнял Лайрелина, развернул его в сторону солнца. – Если все безнадежно и зря, если валар хотели лишить нас надежды, то зачем бы вот это?
Яркие лучи грели лица и сушили слезы на лице юноши.

Лайрелин какое-то время сидел молча, щурясь на солнце и отчего-то ежась, как от холода. Потом он ежиться перестал и покосился на тарелку с едой.

Лаурэфиндэ все это время приобнимал юношу за плечи, но, когда тот перестал дрожать, отпустил. Поймал взгляд, улыбнулся уголками губ. Поднял свою тарелку, там тоже еще оставалось что доесть.
- Остыло почти, но, думаю, должно быть вкусно.

Лайрелин посмотрел на Лаурефиндэ с его тарелкой, сказал:
- Да, точно, - и взял в руки свою. В этот раз дело пошло быстрее. Доев, он виновато посмотрел на Лаурефиндэ, - Ты прости, что я так. Я знаю, что не у одного меня горе. Просто иногда... трудно.

- А когда трудно, плохое дело быть одному. Если что, приходи. Дело какое сделаем или посидим. Или расскажешь, что волнует.
Лаурэфиндэ забрал пустую тарелку у Лайрелина, поднялся.
- Еще посидишь, на Анор поглядишь? Или пошли посуду мыть?

- Пошли, - Лайрелин тоже поднялся. Что-что, а сидеть без дела, когда другие работают, он умел не очень хорошо. - Может, я помою, у тебя же еще дела есть, наверное?

- Нашел же я время это приготовить, - улыбнулся Лаурэфиндэ. – Впрочем, ты прав. Хватит отлынивать от своих дел.
Протянул Лайрелину миску.
- Ты бы тоже себе дела по душе нашел… О! Тут одна идея была, потом расскажу. Напомни только.

В ответ на слова о деле по душе Лайрелин только вздохнул. Пока как-то совсем не лежала душа заняться старым увлечением, просто даже в голову не приходило. Может, от того, что то, что он мечтал доделать, достигнув берега, сгинуло безвозвратно, а новое не придумалось... Может от того, что скорбь по погибшим мешала, не давая думать о чем-то не необходимом...
Лайрелин взял миску, кивнул.
- Хорошо.

Лаурэфиндэ легонько, дружески толкнул его в плечо по направлению к их шатру.
- Знаешь, есть вещи, которые не вернешь, но гораздо больше вещей, которые мы еще можем сделать и совершить. Подумай об этом тоже, - словно в приключение приглашал. Но где-то так оно и было. Сам же о таком думал нередко.

Лайрелин посмотрел на Лаурефиндэ широко распахнутыми глазами, потом кивнул и зашагал следом.