Нолофинвэ подошел к накрытым на поляне столам чуть позже, когда оттуда уже неслись голоса, смех, первые звуки музыки. Он был одет в самое лучшее, что у него было, в длинные одежды, как принято было когда-то в Тирионе, и которые  разительно отличались от привычных уже для нолдор походных одеяний. Голову украшал серебряный венец из сплетенных листьев и звездных искр камней. Если бы на празднике не предполагалось гостей из синдар он, возможно, и не стал бы придавать этому такое значение, но сейчас это было важно.
В руках Нолофинвэ держал большой сверток, обернутый куском ткани и обмотанный тонким шнуром. Настолько объемный, что никуда спрятать было нельзя. Подойдя к столам, он не стал занимать приготовленное для него место, а просто взял со стола кубок, протянул Миндаэлю, чтобы тот его наполнил и поднял его.
- Я опоздал, но хочу присоединиться к поздравлениям! -  сказал Нолофинвэ. Он говорил на синдарине, тщательно подбирая слова. - Ваш праздник это большое счастье для всех собравшихся. Я очень рад за вас.
Продолжил он уже на квэнья:
- Я так же благодарен, что вы решили разделить эту радость со всеми нами, дать всем вспомнить, что кроме войны и мести есть жизнь и она продолжается. Вы через многое прошли рядом со мной и я сейчас говорю вам тоже самое, что сказал бы своему сыну и дочери. Вы прекрасная пара и я счастлив, что судьба сохранила вас друг для друга. Долгих лет вам мира и радости. Ваша настоящая жизнь только начинается сегодня.

Сильвин поднялась навстречу Нолофинвэ и потянула за руку Айвенаро. К горлу снова подкатили слезы: от великой радости и от необъяснимой печали одновременно, поэтому она едва вымолвила:
- Спасибо, государь, - и добавила: - Пусть так и будет.