Гвоздей теперь должно было хватить. И досок тоже. Морифинвэ одновременно любил и ненавидел эту работу, когда его главной задачей было не вбивать гвозди и таскать доски, а упорядочивать и считать. Тем не менее, крыша была почти готова, и значит, ещё одно строение вот-вот станет из чертежа, лежащего у него в поясной сумке, реальностью. Нет, он любил считать, распределять и складывать в кучки, но что сравнится с работой и запахом свежего дерева? Теперь можно было улучить минутку и пару раз махнуть молотком. Все шло уже как по накатанной — впервые ли переезжаем.
Стук молотков стал уже вполне привычной музыкой. Лиэроссэ откровенно наскучило, что муж постоянно где-то пропадает, и она решила, что может посидеть неподалёку, хотя бы пока он в лагере. Так что она прихватила охапку трав, которые надо было перебрать и почистить, и уселась прямо на каком-то бревне, устроив травы в подоле.
Такой Карнистир её и заметил, когда отвлёкся попить воды. И заметив — конечно, остановился. Она уж очень была хороша, когда склонялась над работой. Впрочем, хороша она была всегда... Отложив молоток, Морифинвэ тихо сел рядом.
— Устал? — спросила Лиэроссэ, поднимая голову. Пальцы её при этом не прекращали работу.
— Да не очень, — отозвался он. — Просто.
Лиэроссэ поднесла к лицу тонкий зеленый стебелёк. Мята. Она отложила растение в правую сторону.
— А я бы устала на твоём месте. Строишь, строишь, а потом раз — и начинай всё сначала.
— Ты это чтобы я всласть наругался? — спросил Морифинвэ с подозрением. — Или впрямь думаешь, как я?
— Ты о чём? — недоумённо подняла брови Лиэ. — Я подумала, что тяжело вот так начинать снова.
— А ну да, тяжело, — фыркнул Морифинвэ. — Хорошо, что у нас нет ещё пары домов родичей.
Лиэроссэ не удержалась и прыснула, но тут же приняла серьёзный вид.
— Родной, так нельзя, — сказала она. — Они и правда... много пережили.
— А мы мало? Ты мало пережила? — спросил Морифинвэ без особенной злости, так..
— У меня есть ты, — пожала плечами Лиэ. — Мы пережили... своё. Но сейчас — сейчас мы сильнее. А значит, должны помочь.
— Ну так не спрашивай, устал ли я, — фыркнул Морифинвэ. — Я могу ещё настроить сколько угодно оружейных, кузниц и прочего добра. Но лучше бы уж мы где-то остановились и заложили хорошую крепость.
— Не сердись. — Лиэ примирительно прижалась к нему плечом. — Рано или поздно всё утрясётся.
— Куда денется, — ответил Морифинвэ. — Просто я почему-то думаю, что ОНИ бы нам лагерь не уступили.
— А это важно?
— Не знаю. А ты думаешь только о важном?
— Неа, — покачала головой Лиэ. — Но какой смысл гадать, что они бы сделали на нашем месте?
— Смысл есть. Лучше знать, что сделают твои... родичи, а что нет. Но да, я не знаю наверняка. Я другого не понимаю — зачем они пошли за нами?
Лиэ повертела очередное растение, растёрла в пальцах лист и бросила траву за спину.
— Не знаю.
— Вот и  я не знаю. Ты права, они многое пережили — во имя чего?
— Вряд ли они шли за нами. У них была собственная цель.
— Вот и хотелось бы знать её. Ладно. Ты что, живёшь теперь у Лостарина с ранеными?
— Они же покинули почему-то Тирион. Потому и сюда пришли. — В глазах Лиэ мелькнула грусть. — Хм... Ты же живёшь с досками. А когда не с досками, то в разъездах.
— Я был вчера дома, — неуверенно сообщил Карнистир, обнимая её одной рукой. — И сегодня, клянусь, буду с тобой.
— Не клянись, — мгновенно застыла Лиэ.
Карнистир отпустил её и удивлённо уставился.
— Мда, кажется, я действительно тебя забросил. И, кажется, зря. Что с тобой?
— Всё хорошо. — Лиэ взяла мужа за руку. — Правда. Но клятв уже довольно, — последняя фраза прозвучала почти жалобно.
— Ну ты даёшь, Лиэроссэ! Я же только хотел сказать, что я сегодня никуда не уезжаю, и работа вот закончена.
— Так и говори, как есть, — упрямо качнула она головой.
— Ты становишься занудой, даже больше, чем я, - ответил Морифинвэ. — Откуда это похоронное... - он осёкся. Замолчал на полуслове, не выпуская её руки и глядя перед собой.
— И пусть зануда, — фыркнула Лиэ. — Чего ты?
— Лиэроссэ, — прошептал Карнистир. — Или я сошёл с ума, или Кано ждёт нас. И у него есть... новости. — Его голос был хрипловат, как будто во рту пересохло.
Лиэ озадаченно взглянула на мужа.
— Идём тогда скорей!
— У него новости... от старшего, — сказал Карнистир. — Может ли такое быть!
— Морьо, да что с тобой? — Лиэ вскочила и потянула его за руку.
— У меня такое ощущение, что меня ударили по голове, но, понимаешь, изнутри, — сообщил Карнистир, вставая. — Идём, и правда.
Лиэ зажмурилась в попытке это представить.
— Где Макалаурэ?
— Да откуда же я знаю. Может, у себя, а может, уехал. Но он бы не стал звать меня и прятаться.
— Морьо, тебя явно ударило. Ждёт он нас где? Куда идти?
— Да не сказал он, в том-то и дело, — отозвался Морифинвэ. — Идём, посмотрим возле его шатра.
Бормоча под нос что-то вроде: "Все вы странные", Лиэроссэ последовала за мужем.

Линтаур коротко глянул, кивнул, ни о чем не спрашивая. Быстро пробежался глазами по шатру, взял с одной из полок какую-то небольшую бутыль и засунул в свою сумку. Она у него никогда толком не разбиралась, в любой момент готовая отправиться с ним в путь.
Подошёл к проему, там высовывалось любопытное личико молодой целительницы.
- Я еду с Канафинвэ, скажи это Эстелиндэ, когда она вернется, - не было никакой срочности бежать и искать старшую целительницу прямо сейчас.
- Я готов, - к Канафинвэ.

Охотники только что вернулись в лагерь, добыча была знатной. Тьелкормо смеялся и гарцевал перед воротами с гордо довольным выражением на лице, изредка делая вольты. Хуан махал хвостом так что казалось пёс собрался использовать его как мохнатый пропеллер. Турко скинул колчан на землю и пустил коня рысью собираясь развернуться и на ходу подхватить предмет. Он уже наклонился, но в этот момент замер и резко сев натянул повод, останавливаясь. Осанвэ от Макалаурэ. Охотник спешился и напряженно замер.

Разумеется, в шатре Макалаурэ не было. Но зато легко можно было узнать, где он есть. После некоторого времени, которое потребовалось на бесплодные поиски, Морифинвэ почти налетел на брата.

Лиэроссэ не могла решить, что ей делать. Ехать? Оставаться? Она вопросительно взглянула на Морьо.

Сидя прямо на земле возле груды приготовленных для стройки брёвен, Тьелпэ возился с широким кожаным ремнём - начала отваливаться пряжка, нужно было поправить. Пояс удобный, жалко. Дело шло медленно, и он то и дело недовольно прикусывал губу. Солнце пригревало, и Тьелпэ уже начал подумывать перебраться куда-нибудь подальше в тень, как вдруг словно порыв холодного ветра пронёсся над лагерем. Что-то... тревожное. Тьелпэ выпустил из рук пояс и поднялся, прислушиваясь. Что-то происходило, и он пытался понять, что же именно. Внезапно из-за шатров вынырнул Питьо, бежавший, судя по всему, в направлении конюшен.
Тьелпэ кинулся к нему.

- Что случилось? Ты куда?

Тельво только мотнул головой - мол, действительно неважно - и быстро оседлал коня. Нетерпение всадника передалось животному: конь нервно переступал с места на место.
Питьо подъехал быстро, и Амбаруссат замерли рядом, ожидая остальных.

Турко сидел верхом сжав в одной руке повод и мрачно созерцал выходящих из ворот.
- Макалаурэ, это правда? - Он недоверчиво взглянул на старшего.

- Если меня спросят, я знаю лишь, что вы отправились в тот лагерь, потому что Лаурэфиндэ хотел что-то сообщить вам. Не более. Будет то, что будет, не стоит торопить судьбу. Доброй дороги!