/вешаю наигранное в личке /
На Канафинвэ выражение дозорными недовольства впечатления не произвело. Казалось, он этого даже не заметил.
- Вперёд, - скомандовал он, садясь в седло.
Садиться, разве что, пришлось осторожно, чтобы не снести находящегося за спиной всадника.
Тронул коня, не дожидаясь, пока это сделают остальные: знал, что братья медлить не станут, и направился вперёд по тропе. Шагом.
- Мне придется держаться, - через какое-то время сказал из-за спины Айвенаро. В голосе звучало явное сомнение, но потом он добавил: - Тогда можно быстрее. Вы же... торопитесь.
- Твоё дело, - голос по-прежнему ничего не выражал.
- Мне торопиться некуда.
В ответ Феанарион просто сомкнул колени и конь пошёл чуть быстрее.
В тот же момент Айвенаро крепко обхватил его руками, потом нашарил пояс и взялся уже за него, по бокам. Так можно было не прижиматься вплотную.
Конь пошёл легкой рысью.
Айвенаро больше не говорил ничего, и сваливаться, вроде бы, тоже не собирался, хотя по тому, как он сжимал руки, было понятно, что трясет его там ощутимо.
Макалаурэ, воспользовавшись тем, что дорога стала ровнее, а конь знал, куда идти, прикрыл глаза. Это стоило сделать раньше, но тогда что-то - скорее всего, страх - не дало. А сейчас один страх победил другой - не успеть. Он закрыл глаза и постарался отвлечься от тряски, от сидящего за спиной эльфа, от дороги и от всего, сосредоточившись на одном. Это было даже не осанвэ: в дни Валинора, казавшиеся теперь чем-то совершенно невероятным, будто из другой жизни, он умел говорить так с миром, чаще с деревьями и растениями. Нужно было просто представить, что кроме тебя и того, с кем ты пытаешься поговорить, ничего не существует. В груди разгоралось что-то тёплое и золотое: этим светом нужно было прикоснуться, и тогда ты начинал чувствовать собеседника, как себя. Это и попытался сделать Макалаурэ, устремившись мыслью к тому, к кому они ехали через ночь.
Было трудно понять, почувствовал ли он что-то и что именно он почувствовал. Сперва во рту появился очень неприятный вкус, а потом - чувство расслабленности во всем теле, какое бывало разве что в детстве в жаркий день, когда набегался-наплавался и улёгся на песок отдыхать, и кажется, что не можешь и шелохнуться. Взрослые, даже после тяжёлой работы и бани могут только чуть приблизиться к этому чувству, у взрослых оно куда слабее. Больше Макалаурэ не почувствовал ничего. Ни намёка на контакт разумов, ни эмоций, ни звука, ни очертания или силуэта.
Отредактировано Мапер (2014-09-09 06:52:07)
