Первый день после прилета орла, лагерь Второго дома

Макалаурэ сидел в шатре, мрачно и неподвижно глядя на пламя свечи. Как будто хотел его заколдовать.

Полог откинулся и в шатер стремительно вошел Куруфинвэ. На ходу торопливо скинул плащ - и замер на миг, увидев брата. Потом спросил взволновано:
- Кано, ты видел его уже? Что с ним?!
Макалаурэ поднял на него глаза:
- Всё хорошо с ним... - оборвался, поправился: - то есть, лучше, чем могло быть. Как ты быстро добрался.

- Чуть коня не загнал. Такое известие! Я....я могу сейчас пойти к нему?
Брат давно не видел Атаринкэ таким взволнованным, обычно любые эмоции были надежно укрыты от окружающих - но сейчас Курво не в силах был сдержать их. Нельо вернулся!!!

Кано быстро поднялся, словно волнение передалось и ему, обнял Куруфинвэ.
- Можешь, если не спит он будет тебя рад видеть.

Атаринкэ торопливо обнял его в ответ, сунул в руки плащ, торопливо стянул котту и вылетел из шатра.
Вернулся он примерно через полчаса, заметно приугасший - а может, все же сумел взять себя в руки.
- Он спит пока. И Линтаур меня выставил. Ох, как же они его....

- Я боялся, что будет хуже. Помнишь ведь... кого привез этот... - он помотал головой.
Бывший пленник, которого несколько месяцев назад отдал им посланник Врага, всё ещё жил у них в лагере. Он оправился, но постоянно боялся и не помнил даже собственного имени. А глаза ему не могли вернуть и аманские целители.

Атаринкэ заметно передернулся:
- Помню. Ты прав, гораздо хуже могло быть. Но главное, что он жив! - Курво широко улыбнулся. - Жив и снова с нами. И он обязательно поправится теперь!

Макалаурэ улыбнулся, но странно. Не то, чтобы не радостно, но выглядел он сейчас словно сам потерялся или думал о чём-то.
- Да. И многое переменится теперь. Ты дождёшься, пока проснётся?

- Конечно, дождусь. Как я могу уехать, не обняв Нельо?! И.... да, переменится. - Он опустил голову. - Мы слишком рано утратили надежду - а Финдекано справился. Это как пощечина мне - но, выходит, мы теперь перед ним вроде бы в долгу.

- С объятиями поосторожней, спроси сперва Линтаура, он тебе лучше объяснит, - Макалаурэ огляделся. - И ты садись, ты же устал. Нам тут отвар оставили, если хочешь. О том, что в долгу теперь, мне кажется, каждый будет думать. Но если бы мы утратили надежду, мы бы перестали что-либо делать вовсе. А почему у Финдэкано получилось… - он помотал головой, - не хочу об этом думать, по крайней мере сейчас.

Атаринкэ согласно кивнул, сел и наполнил кружку. Отхлебнул, произнес задумчиво:
- А ведь здесь многие ненавидят нас. Я по дороге пару таких взглядов поймал - мороз по коже. Не стоит ли нам Нельо к себе забрать - если он дорогу выдержит?

- В ближайшие дни и решим, но я не думаю, что они настолько жестоки, чтобы отыгрываться на раненом. А ты сам, здесь, по лагерю, нормально добрался? - Кано внимательно посмотрел на него.

- Не совсем нормально, но это мелочи. Турукано помог. Ты знаешь, он жену потерял.... - И добавил с неожиданной злостью: - Заварил же Нолмэ кашу с этим походом!
- Хорошо, если мелочи, - Кано кивнул и погрустнел. - Да, я про неё знаю. Я про это и хотел с тобой переговорить перед тем, как уеду.

- Я заметил, что хочешь. Ну, так говори. - Он залпом допил отвар и отставил кружку.

Макалаурэ некоторое время молчал, глядя на свечу.
- Со мной здесь тоже случилась пара... мелочей. Которые стоили мне больших сил и нервов, - вдруг резко мотнул головой, - да и не мелочей вовсе. И после разговора с Нолофинвэ меня тошнит, - добавил зло, а дальше уже без злости, хоть и отрывисто: - Но за одно я ему благодарен: он проводил меня до шатра, и мы шли по лагерю, спокойно разговаривая. Тем самым он подал пример своим. Нам надо оказаться не хуже. Здесь может быть всякое, здесь все злы и могут говорить и провоцировать, нарочно или нет... Но ты помнишь Араман и чем всё кончилось. И сам знаешь, что здесь теперь достаточно одной искры. Поэтому будь осторожней в словах и поступках. Я думаю скорее всего и будешь, но я обещал Нолофинвэ со всеми поговорить, и выполняю обещанное. В конце-концов, если говорить о благодарности Финдэкано, то её можно выразить и таким вот образом.

Атаринкэ мрачно улыбнулся:
- Ты не переживай за меня, торонья. Для меня ведь нет ничего легче, чем быть сдержанным. Пусть бесятся - у них это забавно выходит. Когда я....беседовал с часовыми на воротах - создалось впечатление, что им очень хочется, что бы я таки помахал тут мечом. - Он усмехнулся. - Впрочем, меч и доспехи я оставил Турукано.

Макалаурэ глянул на него.
- Я знаю и то, что нет ничего проще, чем его достать. И первую встречу с ними помню, когда твой меч покинул ножны, да и мне, откровенно говоря, хотелось сделать это. И дозорные могут обнажить мечи, а если кто-то это сделает, то уже неважно будет кто первый начал. Но мы это всё уже видели, так что я надеюсь на твою выдержку и рассудок.

- Кое-что изменилось с первой встречи. И меча со мной больше нет - заперт в арсенале. Так что обнажить я могу только язык - но и его постараюсь держать за зубами - ради Старшего.

Кано улыбнулся.
- Смотри, не переусердствуй тогда и не дай им себя съесть, - заметил он, но было видно, что уже шутит.

- Не дам. - Атаринкэ улыбнулся в ответ. - у меня тоже зубы есть.